Теоретически гендерный подход в образовании базируется на убеждении, что биологические различия не являются определяющими для формирования психологических и социальных характеристик женщин и мужчин. Решающую роль в формировании гендерных различий играет не биологический пол, а те социальные и культурные смыслы, которое общество приписывает анатомическим различиям. Соответственно миссия гендерного подхода в образовании – это освобождение учебно-воспитательного процесса и школьной среды от наиболее жестких стереотипов, расширение образовательного пространства для проявления индивидуальности и развития личности каждого ученика/ученицы, воспитание их в духе равноправного (эгалитарного) партнерства женщин и мужчин во всех сферах жизнедеятельности. Однако всегда ли на практике гендерный компонент в образовании действительно выглядит так?
Правительство Республики Беларусь постоянно заявляет о том, что в стране проводится активная гендерная политика. Ратифицированы международные документы, приняты Национальные планы по достижению гендерного равенства, внесены кое-какие изменения в законодательные акты и пр. Однако при этом гендерная политика часто вызывает нарекания со стороны гендерных экспертов. Это происходит в связи с ее оторванностью от гендерной теории как методологического основания. Гендерная политика в стране носит скорее характер решения двух задач: выполнения обязательств перед международным сообществом и продвижением семейно-демографической политики. Это очень хорошо можно проследить на уровне реальной практики, например, сферы образования.
Для реализации гендерной политики в стране активно привлекается и система образования. Поэтому не случайно появление гендерного воспитания в нормативных документах уже с 2000 г. Вышедший в 2011 г Кодекс об образовании лишь еще более утвердил это направление как важный компонент воспитания. Однако, что содержательно включает в себя гендерное воспитание? Какие именно знания призваны транслировать работники образования?
Что такое гендерное воспитание?
Гендерное воспитание в белорусской школе направлено на закрепление традиционных мужских и женских ролей. Основная цель воспитания видится в создании условий для развития «правильной» идентичности и целостного представления о своей принадлежности к определенному полу.
Следует сразу отметить, что в изданиях наравне с термином «гендерное воспитание» также часто используется и понятие «формирование гендерной культуры». Интересно, что вкладывают авторы в понятие «гендерная культура». Использование категории «культура» по идее должно отсылать к каким-то правилам и нормам, согласно которым можно судить, кто обладает этой культурой, а кто нет.
Гендерная культура в изданиях определена как культура предполагающая наличие у человека правильного представления о:
о жизненном предназначении мужчины и женщины, присущих им положительных качествах и чертах характера, их статусе, функциях, взаимоотношениях в социуме, о мужском и женском достоинстве, о физиологических и психологических особенностях полов и т.д.;
о правилах и культуре взаимоотношений между полами, заботе друг о друге;
о гендерном равноправии и недопустимости всех проявлений насилия и дискриминации по признаку пола.
Само же «гендерное воспитание» определяется как:
«создание условий, которые будут способствовать идентификации человека как представителя определенного пола, закреплению гендерных ролей, формированию гендерной культуры личности».
Получается «гендерная культура» – это составляющее звено «гендерного воспитания», которое нацелено не только на привитие этой культуры, но и создание условий для принятия учащимся/ учащейся своей гендерной роли и готовности к ее исполнению. Подобные формулировки на самом деле создают систему правил и практик, которые подчинены принципу различия полов. Именно поэтому в пособиях считается важным транслировать информацию об особости каждого пола и его непохожести на другие. Так, например, в школе предлагается проводить следующие занятия:
«Чем отличаются мальчики и девочки», «Мужчина и женщины: Мы разные. Мы разные? Мы разные!», «Мужественность и женственность», «Мир эмоций мальчиков и девочек», «Тайны мужского и женского пола», «Девочки и мальчики: мы такие разные?», «Социально-психологические особенности мужчин и женщин», «Леди Мама», «Бизнес папа».
Каждый учащийся/ учащаяся должны четко понимать, к какому полу они принадлежат, и что вытекает из этого, то есть какие правила поведения, варианты самоопределения и др. предписаны их полу. Подобное понимание «гендерного воспитания» имеет мало общего с гендерной теории, которая опирается на критический анализ предписаний по признаку пола. В то время как в белорусской школе акцент направлен на обозначение этих предписания, не для их изменения, а для создания условий лучшего их усвоения.
Следует, однако, отметить, что, конечно же, в некоторых издания появляются более нейтральные формулировки того, что есть такое «гендерное воспитание». Например,
«Гендерное воспитание является неотъемлемой частью образовательного процесса, цель которого – формирование разносторонне развитой, нравственно зрелой, творческой личности».
Но при этом в этом же в этих же изданиях доминирующее положение занимают темы «Гендерные различия», «Ответственное родительство» и «Репродуктивное здоровье». Получается внешнее декларативное заявление о важности эгалитарных ценностей, слабо сочетается с содержанием непосредственно процесса воспитания. Подменяется сама суть гендерного подхода в воспитании, который призван освобождать учебно-воспитательный процесс от жестких и ригидных установок в отношении пола. Система же образования в Беларуси, наоборот, продолжает, используя понятие «гендерное воспитание», воспроизводит традиционный полоролевой подход. Но для чего тогда введение этого нового компонента в образование? Не проще ли было отбросить эти «новомодные западные штучки» и открыто заявить, о приоритетности формирования установок на традиционные половые роли? Или все же обязательства перед международным сообществом в отношении ратифицированных документов здесь все-таки возымели свою роль? Слабо верится, что появление гендерного компонента в образовании было вызвано иными, кроме выгоды, факторами. А главная выгода состоит в поддержании и воспроизводстве власти, этого «мужского клуба», если смотреть на данные статистики по представленности женщин в политике. Власть это ресурс, кто же добровольно от него откажется? Увеличение ресурсов возможно при поддержании хоть какой-то коммуникации с Западом, отсюда и попытки выполнять хоть какие-то нормы международного права.
Гендерное воспитание = семейное воспитание?
Формирование «правильной» гендерной идентичности необходимо для установления «правильных» взаимоотношений между полами. Воспитание опирается на мораль, которая призвана формировать «настоящих» мужчин и женщин и ориентировать их на любовь, семью, брак, деторождение. «Семейное воспитание» по сути, является единственным доминирующим направление, которое самоопределяет все остальное и весь учебно-воспитательный процесс в целом. Именно поэтому Национальные программы демографической безопасности получили огромное финансирование из бюджета, в то время как на Национальные планы по достижению гендерного равенства денег не выделяется. Соответственно и гендерное воспитание в белорусских школах должно проводиться в тесной взаимосвязи с семейным воспитанием. Это хорошо отражено и в отобранных изданиях.
Например, в одном издании, которое вышло в двух редакция в 2008 «Гендерное воспитание молодежи» и 2010 «Гендерный подход в воспитании» (то есть является популярным и одобренным Министерством образования) большую часть занимает раздел «Ответственное родительство». Цель занятий по этой теме:
«знакомство с понятиями гендерного подхода и ответственности в сфере семьи у подрастающего поколения через понимание ценности семьи и детей в жизни каждого человека».
Соответственно, реализовывать данную цель, призваны следующие задачи:
- познакомить участников с понятиями «гендер», «гендерное равенство», «гендерная роль», биологический пол, «политика гендерного равенства», «ответственность», «ответственное родительство»;
- сфокусировать внимание старшеклассников на роли семьи и детей в современном обществе;
- познакомить участников с демографической ситуацией в Беларуси;
- способствовать формированию положительной установки на семью, осознанного вступления в интимные отношения и в брак, установки на создание прочной семьи;
- способствовать разумному и безопасному поведению в сексуальной сфере;
- способствовать развитию у девушек и юношей ответственности за себя и близких людей в сфере брачно-семейных отношений;
- способствовать развитию необходимых качеств для успешного выполнения роли матери и роли отца, рождению и воспитанию детей;
- познакомиться с моделями ответственного родительства у женщины и мужчины.
Логичным продолжением заявленных целей и задач становятся и вот, например, такие занятия:
«Семейное счастье», «Дружная, крепкая, надежная, счастливая моя семья», «Будущие папы и будущие мамы», «Родительство как социальный институт», «Способность к браку», «Адаптация супругов к браку», «Внутрисемейные роли», «Об уроках будущим мужьям и женам», «Ответственное отношение к выбору спутника жизни», «Мотивация брака», «Семейные роли», «Любовь».
В данном случае мы приводим примеры занятий не только из двух обозначенных книг, но и из других. Это значит, что «семейное воспитание» является составным компонентом «гендерного воспитания» и представлено во всех мной отобранных изданиях.
Итак, получается закономерным результатом формирования правильной гендерной идентичности должно стать создание семьи и рождение детей. Все это задает очень жесткую норму, где каждый должен видеть очень четкие варианты жизненного самоопределения. Дает ли общество тем самым нам право выбора иметь или не иметь семью? Иметь или не иметь детей? Быть гетеросексуальными или не быть? Имеем ли мы право на свой выбор? Или все в своей жизни мы должны подчинять идеям социального блага и целесообразности? Если в стране наблюдается демографический кризис, значит ли это, что виноват каждый, не хотящий или не смогший создать семью? Государство делегировало себе право осуществлять контроль над приватной жизнью каждого гражданина. Жесткие социальные нормы в отношении поведения мужчин и женщин, их желаний, планов на будущее не дает пространства для альтернативных интерпретаций и вариантов.
Как контролировать процесс будем?
Следует отметить, что транслирование нормативных концепций закономерно требует создания средств контроля их усвоения и оценки особенностей их принятия.
Так, например, в пособии «Гендерное воспитание дошкольников» предлагается диагностическая карта «Оценка уровня усвоения детьми основ полоролевой социализации», согласно которой основные показатели сформированности гендерной идентичности следующие: наличие представлений о женственности и мужественности, о нормах поведения, присущих девочке и мальчику, мужчине и женщине.
Эти показатели призваны стать основанием отнесения ребенка к тому или иному уровню:
высокий уровень может быть у учащихся, которые свободно владеют знаниями, навыками и умениями гендерного поведения, применяют их во взаимодействии с окружающими, в самостоятельной деятельности;
средний уровень свидетельствует о том, что учащиеся имеют представления о принадлежности к определенному полу, владеют навыками и умениями гендерного поведения и использует их во взаимодействии с окружающими, но не так свободно, как учащиеся с высоким уровнем;
низкий уровень определяется у тех учащихся, которые имеют недостаточные представления о принадлежности к определенному полу, слабо владеет навыками гендерного поведения.
Кроме того, в этом же издании указывается и еще один вариант отслеживания особенностей усвоения детьми полоролевого поведения, уже на основании наблюдения. В пособии предлагается ориентироваться на книгу В.Е. Каган «Воспитателю о сексологии», в которой акцентируется внимание на следующих признаках:
Выбор игр и игрушек – ребенок должен принимать игрушки, предназначенные для его пола. Если же ребенок отвергает игрушки для своего пола, а предпочитает игрушки противоположного пола, то это может быть показателем возможных отклонений.
Ролевые предпочтения в играх – в играх дети должны выбирать те роли, которые в большей мере соответствуют образам «мужественности» и «женственности»:
«Девочка может играть в «войну», а мальчик – в «семью» – в этом нет ничего особенного. Важнее предпочитаемая ребенком роль. В военных играх девочка может быть санитаркой, медсестрой, а может предпочесть роль разведчика. О мальчике подумаем как о феминном, если он выбирает в игре женские роли».
Общение со сверстниками и взрослыми – в данном случае считается важным обращать внимание на поведение ребенка в общении, а также, какие группы для общения он предпочитает:
«Ребенок свободен в выборе товарищей по играм и общению. Настораживает, когда он предпочитает партнеров противоположного пола, выглядя при этом в общении таким же, как они. Обычно не составляет особого труда отличить детскую влюбленность тихого и спокойного мальчика от тяги к компании девочек фемининного мальчика».
Стремление к изменению внешности – дети в своем выборе одежды, прически и других аспектов внешности должны в большей мере ориентироваться также на принятые в обществе представления:
«Маскулинные девочки не любят платьев и украшений, стесняются своей телесной женственности, могут завидовать мужчинам, любят мужскую одежду, причем носят ее подчеркнуто, а то и утрированно в мужском стиле. Мальчики надевают женскую одежду и обувь, любят повертеться перед зеркалом. Эпизоды такого поведения могут быть просто проявлением любопытства, преходящей игрой, но, повторяясь достаточно регулярно, указывают на необычность полоролевого поведения».
Также необходимо отслеживать любую иную информацию, например, рисунки, рассказы о сновидениях и т.п., где ребенок может демонстрировать ненормативное для своего пола поведение, или в которых он выступает как представитель другого пола.
Получается, что «гендерное воспитание» – это дисциплинарная практика, включающая в себя как практики и стратегии конструирования знаний, так и конкретные механизмы измерения и контроля процесса усвоения знания. Жесткое «прокрустово ложе» призвано отсечь и подавить любую ненормативность. А речь о плюралистичности вариантов вообще, видимо, не идет. В книгах не указывается, какие именно санкции необходимо применять в отношении тех, кто не соответствует диагностическим критериям или делает что-то не так. Видимо, это отдается на откуп педагогов, которые будут пресекать возможные отклонения и настойчиво «вдалбливать» правильное знание. Ребенок лепится и формируется по образу и подобию социума. Есть ли у ребенка право выбора? Какие уж тут права. В школе единственное его право это «учиться, учиться и еще раз учиться». А вот чему, об этом в Законе Республики Беларусь о правах прав ребенка ничего не сказано.
Иллюзия либерализации
При этом следует отметить, что современная тенденция – это попытка сохранить традиционные роли, но с учетом новых либеральных влияний. Определенная либерализация в понимании гендерной роли проявилась в активном транслировании установки на «гендерное равенство» как уважения к противоположному полу, учета особенностей противоположного пола:
«Важно, чтобы взрослыми сознательно создавалась среда, в которой бы поощрялись совместные игры, происходило моделирование гендерно-ролевых ситуаций. Это позволит формировать гендерное равенство, умение быть внимательными к окружающим, считаться с половой принадлежностью и гендерными различиями и тем самым способствовать внедрению современных общественных ценностей и норм в систему взаимоотношений между мужчинами и женщинами».
Подобную формулировку конечно достаточно условно можно назвать либерализацией. Это скорее попытка транслировать традиционный дискурс в новой «обертке», реагируя на изменения в стране и в мире. Издания призывают к толерантности и уважению к традиционным гендерным ролям, учету фактора пола в общении. Парадокс: нас призывают к тому, что и так чаще всего не вызывает сомнений ни у кого. А именно быть «настоящими» мужчинами и женщинами, заводить семью и рожать детей. Возможно, авторы издания имели в виду проблему «домашнего насилия», которая активно освещается на страницах отобранных изданий. Однако проблема «домашнего насилия» как раз и проистекает из ригидного следования традиционным гендерным ролям, включенным в отношения доминирования и подчинения. В итоге вопрос сводится к следующему, как заставить «настоящего мужчину» проявлять уважение к «настоящей женщине», и реализовывать свои «природой» заложенные лидерские и властные качества в позитивном и конструктивном русле? Это возможно только путем наделения и мужчин и женщин, соответствующими их полу, «благородными» качествами. А также четкое следование предписаниям для своего пола. Тогда во взаимоотношениях мужчин и женщин не будет конфликтов и наступит «гендерное равенство».
***
Итак, что же такое «гендерное воспитание»? Это транслирование знания о важности следования традиционной гендерной роли, из которой проистекает жизненное самоопределение, а также создание условий для принятия и усвоения этого знания, то есть формирования «правильной» гендерной идентичности. Будущее учащихся видится в первую очередь в создании семьи и рождении детей. Элементы либерализации, имеющиеся в изданиях, скорее носят характер формального, декларативного принятия неких норм, например, «гендерного равенства». Но содержательно эта норма никоим образом не воспринимается как вариант критики и изменения сложившейся гендерной системы и порядка в белорусском обществе.